Запретные катакомбы Парижа

Витрины ювелирных и модных магазинов центральных парижских улиц похожи на офисные аквариумы с экзотическими рыбками. Дорого, красиво и не слишком нужно. Свет витрин падает на сквер с лавками. На одной развалился сопящий клошар.

- Может подождём, пока бомж уйдет? – нервно спрашиваю я.

- Он нам не помешает! – уверенно отвечает Женя, поднимает прямоугольную крышку канализационного люка, и спускается вниз. 

Я с напряжением вглядываюсь в тёмную бездну, придерживая крышку. Чувствую себя стоящим на стрёме жуликом, пока сообщник грабит склад. Укоризненно разглядывающий мою спину бродяга кажется воплощением европейской добропорядочности. 

Белокурая голова моего товарища выныривает вновь: 

- Не пролезем! Заварили проход!

Мы с грохотом захлопываем люк и идём искать другой вход. 

Женя живёт во Франции много лет, но в катакомбы ходил лишь однажды, да и то, в сопровождении катафила. Так в Париже называют неформалов, любящих спускаться в закрытые подземелья. Парижские катакомбы – это сотни километров тоннелей, город под городом. Отсюда веками брали камень, из которого построена французская столица. Внизу образовались пустоты, в которых прятались религиозные фанатики, преступники, революционеры, шпионы. Под толщей каменистой породы скрываются заброшенные военные бункеры, подземные церкви, залы с колоннами. И субкультура катафилов, считающих, что это богатство принадлежит им. 

До двух тысяч молодых людей еженощно спускаются в катакомбы, несмотря на полицейские запреты и штрафы. Городские службы заваривают люки, ставят металлические решётки. Но катакомбы слишком велики, а информация о новых точках доступа быстро распространяется среди посвященных. К тому же, если запереть входы, люди не смогут выбраться наружу и окажутся в ловушке. Поэтому власти ограничиваются полицейскими облавами. По совету Жени, я держу в нагрудном кармане 60 евро, во столько мне обойдётся штраф, если нас поймают.

Днём небольшой участок катакомб открыт для туристов. Туда стоит очередь желающих увидеть подземный оссуарий. Так называется место, где хранятся кости мертвецов. За тысячу с лишним лет парижские кладбища сильно разрослись, отобрав жизненное пространство у живых и став рассадником чумы. Поэтому в XVIII-м веке их решили частично ликвидировать, а кости собрали, помыли, посчитали – получилось 6 миллионов покойников – и по-европейски аккуратно сложили в катакомбах. Что делает это место еще более жутким. Но мы идём в запретную часть катакомб, по-настоящему опасную. В рюкзаках с собой сменная одежда, бутерброды и запас воды на два дня, вдруг заблудимся?

- Нет… нет… не то… - бурчит Женя, дёргая ручки люков под ногами, пока мы идём по центральным улицам французской столицы. Выходим на бульвар Сан Мишель. Последний шанс. Если и здесь не пройдём, придётся признать поражение и возвращаться домой. Эти люки тоже не открываются, но мы решаем подождать. И не зря! Через минуту на другой стороне улицы я замечаю цепочку светящихся огоньков. Куда бы могли идти все эти люди с налобными фонариками?! Человек двадцать, не меньше. Наблюдаем.

Группа молодёжи собирается возле одного из люков и после недолгих манипуляций открывает его.

- Бон суар! – приветствует компанию Женя. Подходим и знакомимся. Большая часть тут – девушки. Они не против нашей компании.

Прыгаем в люк, потом по вертикальной металлической лестнице несколько метров вниз, в наклонный туннель с крюками для телефонных кабелей. Старые кабели обрезаны, они больше не используются. Весело несёмся вниз по тоннелю. Девушки удивляются и хихикают:

- Русский, ты зачем сюда забрался?

Впереди тупик, а сбоку в стене дыра, сквозь которую нужно ползти на животе. Ползём один за другим, как вьетнамские партизаны в тоннелях под Сайгоном. Ещё несколько минут скачек в лучах фонариков, и мы вываливаемся в большой зал. Стены до потолка разрисованы граффити: черепа, грибы-поганки и надписи на разных языках, даже вопрос на русском: «Зачем?». Ответ не указан. Но возможно это перевод немецкого хита "Warum?" про девушку, умершую от передозировки.

Ребята раскладывают на камнях еду и напитки, сооружают из зажженных свечек сердечко. Компания собралась, чтобы отпраздновать день рождения своего товарища Тима, катафила со стажем. Это он привёл всех сюда.

Тиму исполнилось 26 лет, он студент Сорбонны, изучает возобновляемую энергию. Первый раз спустился в катакомбы 4 года назад, чтобы исследовать подземную воду: можно ли её пить? Оказалось, нельзя, слишком много химических примесей. Катакомбы студенту понравились, и теперь он ходит сюда каждую неделю. Вместе с друзьями они играют в catagame. Нечто среднее между прятками и спортивным ориентированием, когда игроки ищут выход из катакомб, не включая фонарей. Однажды во время игры Тим упал с лестницы, повредил ногу и не мог выбраться самостоятельно. Позвать на помощь было невозможно – телефон в подземелье не ловит сигнал. Пришлось дожидаться, пока кто-нибудь случайно не пройдёт мимо. Судя по тому, что наш новый знакомый жив и продолжает гулять по подземельем, его нашли.

Женя с Тимом вертят в руках карту, обсуждают маршрут. Чтобы обойти катакомбы целиком, понадобится недели две, не меньше. Часть их изучена, но часть – terra incognita даже для катафилов.

Мы прощаемся с ребятами и отправляемся в путь. Узкие тоннели в срезе напоминают гроб. Такой 4D ящик, вытянутый в пространстве и времени, в котором покойник – ты. В стены тоннелей вмонтированы таблички, отмечающие годы прокладки: 1814, 1813, 1812. И названия улиц, которые находятся наверху. Это помогает ориентироваться, в случае, если с собой нет карты. Про GPS навигатор забудьте, как и про телефон. Это путешествие в прошлое без машины времени.

В катакомбах неестественно тихо. Такая тишина – редкость. В городе почти всегда слышно гул моторов, говор людей, шум ветра, шелест листьев, а здесь – ничего. Эта тишина пугает, и почти все, кто спускается в катакомбы, берут с собой плеер с колонками. Не так страшно, да и потеряться сложнее. Всегда найдёшь своих спутников, ну или кого-нибудь ещё. Впрочем, не все компании здесь настроены доброжелательны. В одном закутке мы натолкнулись на группу парней, показавшихся агрессивными. Я не понял, что они нам сказали, но Женя сразу потащил меня дальше. В катакомбах не действуют законы, и нет полиции, которая могла бы следить за их соблюдением. Поэтому здесь встречаются пьяные, наркоманы и просто сумасшедшие.

Большую часть времени просто идёшь. Иногда тоннель залит водой, и нужно искать обход. Если не слишком глубоко, то можно идти, упираясь ногами в камни у стен. Иначе обувь промокнет. Но вообще внизу очень сухо. Настолько, что в свете фонаря видно, как от ладоней поднимается пар. Зрелище инфернальное. Некоторое время я кручу руками под фонарём и кажусь себе каким-то Мерлином. Интересно, при такой скорости испарения, что будет если провести в катакомбах неделю? Я совсем высохну и превращусь в мумию?

В некоторых местах катакомб кучками сложены человеческие кости. Может их и мыли когда-то, но специфический запах сохранился, и от этих останков хочется держаться подальше. Костей много, а целых черепов мало, отмечаю я. Не иначе, катафилы забрали на память.

Тоннели всё время меняют форму. Иногда потолок опускается так низко, что идти приходится гусиным шагом – на корточках. Несколько метров – ещё ничего, а вот пройти полкилометра с рюкзаком за спиной – уже тяжеловато. В особенности потому, что не знаешь, как долго тянется этот гномий тоннель, и куда выведет, может в тупик или к подземной реке?

Изредка попадаются лестницы, ведущие на уровень ниже. Там могильная тишина, грубо отёсанные стены и полная оторванность от внешнего мира. В одном месте замечаем каменные морды, вырубленные в стене. Будто здесь был сектантский храм или что-то вроде.

Возвращаемся выше, идём вперёд и слышим голоса. В квадратном зале с комфортом расположилась компания ребят. У них есть гамак и газовая горелка. Готовят фасоль с тортильями. 
Посреди зала широкая каменная лестница. Она никуда не ведёт, а упирается в низкий каменный потолок. На стене вырезаны какие-то каббалистические значки.

- Это кабинет минералогии. Что-то вроде биржи, - поясняет Женя. – Здесь была граница старого города. Сюда приходили строители, чтобы покупать у шахтёров камень для возведения новых зданий. Образцы камней выставлялись на этой лестнице.

- Хотите тортилью?! – француженка протягивает нам лепёшку с фасолью.

Мы благодарим и делимся с ребятами бутербродами и водой. В коридоре раздаются звуки хип-хопа, и в комнату входит улыбающийся щелястыми зубами мужичок с бумбоксом на плече. Вошедшему около 50 лет, он небольшого роста, но места сразу занимает много. Что-то шепеляво рассказывает, пристает с вопросами. Он называет себя Ниндзя. Говорит, что по катакомбам начал ходить с 80-х годов, ещё с родителями. Ему тогда было 15 лет. Ниндзя зовёт нас с собой, предлагая показать секретные места катакомб. Но Женя отделывается от него. У нас свой план.

Мы идём в галерею, в которую ежегодно спускаются выпускники элитной École des mines de Paris – Горной школы Парижа. Это единственные гражданские лица, которым официально разрешено спускаться в катакомбы. Для них это что-то вроде посвящения в шахтёры. Студенты проводят некоторое время под землёй, в память о себе оставляя рисунок на стене галереи. Начиная с 80-х, экспозиция регулярно пополняется – своеобразный музей, к которому запрещён доступ посетителей.

Поскольку под землёй нет правил, молодые шахтёры рисуют, что хотят. Здесь дворцы и драконы, рыцари и мультипликационные зайцы. Вот шахтёр в фуражке лежит на морском берегу. Рядом с ним столб с указателями: «шахты» - вниз, «всё остальное» - в сторону моря.  Вот скелет в шахтёрской каске и обнажённая блондинка с заступом в руке. Самый откровенный рисунок сделали выпускники 95-го года. Голый мужчина, придерживая руками земной шар, вонзает в него свой эрегированный «бур».

Вообще-то во Франции выпускники Горной школы считаются чопорными молодыми людьми. Они – будущие промышленники, политики, члены влиятельных академий и лауреаты международных премий.

- Франция – страна инженеров, - говорит Женя. – У нас даже было несколько президентов с инженерным образованием. Правда, сейчас их заменили юристы и экономисты. Это плохо: они ничего не строят, их интересуют только деньги.

Возвращаемся в систему тоннелей. В одном из них висит загадочный сизый туман. То ли это опасный подземный газ, то ли ночная сырость, то ли кто-то прошёл с сигаретой в руке.

Минуем несколько коридоров и замечаем мелькание фонарей. Это Тим с друзьями! Он крепко выпил и идёт пошатываясь, но всё равно довольно ловко. Перепрыгивает лужи и ныряет в проломы в стенах. Ребята идут на большую вечеринку в дальнем зале и зовут нас с собой. Мы присоединяемся к компании, и за пятнадцать минут скачек и нырков, преодолеваем чуть не треть лабиринта, если судить по нашей карте. Сами бы шли не меньше часа.

Перед нами подземный зал с колоннами, будто из истории про орков и хоббитов.

- Это фундамент Госпиталя Ветеранов, – объясняет Тим. – Когда здание строили, грунт провалился. Пришлось ставить мощные колонны. Строительство обошлось в два раза дороже, чем планировали.

- В 70-х годах здесь собирались анархисты и готовили теракты, - добавляет Женя. - Хотя громких дел у них так и не было.

- Смотрите, ракушки в стене! – зовёт нас Тим. – Они очень древние, им миллионы лет!

Здесь целая система залов, чем дальше мы идём, тем громче слышна музыка и крики. Вечеринка в разгаре. Один из парней играет на диджириду, другой жонглирует светящимися шарами. В закутке собралось человек тридцать, атмосфера как в пабе. На каменной стене намалёваны оккультные, а может анархистские знаки. Повсюду горят свечи. Молодёжь пьёт пиво и вино, наслаждается свободой в подполье.

Уже утро, пора уходить. Мы с Женей направляемся к выходу.

- Стойте! – кричит нам один из ребят. – Вы наружу? Возьмите с собой девушек! Они дороги не знают, а мы пока остаёмся здесь.

Мы с важностью киваем. Ещё бы – уже опытные катафилы, у нас и карта есть. А у девушек нет с собой даже фонариков. Сапожки, курточки и женские сумки. Это мы шли в поход, полный неведомых опасностей, а они – на вечеринку.

Чтобы попасть к выходу с этой стороны, нужно пройти по затопленному туннелю. Около сотни метров, глубина воды – по бедро. Не утонешь, конечно, но нога может запросто попасть в яму. Четыре девушки отважно ковыляют за нами. Чумазые и мокрые, но одновременно с этим весёлые и модные. Француженки!

Мы пролезаем через узкую нору, подхватываем девушек, затем по наклонному туннелю вверх. Вот и последняя лестница. Что такое?! Люк открыт! Может наверху ждёт полицейская засада?

Женя лезет вперёд и машет рукой: чисто. Выбираемся наружу, целуемся с девушками и идём к автобусной остановке. До первого автобуса нужно сменить промокшие штаны на запасные и вылить воду из ботинок.