Потертый жизнью
паром, направляющийся к берегам индонезийского острова Суматра, был полон
небритых и хмурых людей. Они сидели на корточках, курили дешевые папиросы,
ругались и играли в карты. Из прочих развлечений пассажирам предлагался
просмотр американского боевика, в котором хорошие солдаты армии США
истребляли плохих сомалийских мусульман. На судне идущем из мусульманской
Малайзии в мусульманскую Индонезию этот фильм казался неуместным, но зрителям почему-то
нравился. Хриплыми криками они подбадривали киношных американских бойцов
ведущих неравный бой с супостатами. Американцы победили, и паром причалил.
Таможенные
формальности не заняли много времени – меня не обыскивали, не досматривали
багаж, лишь спросили, не собираюсь ли я нелегально иммигрировать в Индонезию. Я
сказал, что еще не решил, но подумаю над этим. Таможенник кивнул и влепил в мой
паспорт въездной штамп.
Территория порта
была почти пуста. Народ с парома куда-то испарился, а передо мной выросли две
фигуры. Незнакомцы предложили бесплатно
подвезти до города. Других альтернатив не было, и я забрался в микроавтобус,
размышляя о богатом ассортименте бесплатных видов сыра в азиатских мышеловках. В
унисон с моими мыслями двери машины захлопнулись, и она тронулась с места. Только
сейчас я обнаружил, что кроме меня и этих двоих в микроавтобусе никого нет.
Дорога свернула в лес. А как же город?! И почему они больше никого не взяли?!
Грабители?!!
Но я зря
нервничал. Поплутав по проселочным дорогам, мы все-таки приехали в населенный
пункт к офису туристической фирмы. Улыбающийся менеджер начал меня уговаривать
купить дорогостоящий тур по достопримечательностям Суматры. Но я, все еще
нервничая, отверг привлекательные предложения коричневощекого господина, и
бросился искать выход из городка. Работники турфирмы пытались меня удержать, хватали
за рукава, но я отбился от них. Мне помог проливной дождь, загнав моих преследователей
обратно под тростниковые навесы.
Поглядывая на
компас, я отправился искать дорогу. Стрелка показывала на юго-восток, значит
направление верное. Карты у меня не было, но я примерно помнил, как выглядит
изображение Индонезии на глобусе. В моих планах было проехать страну от самого
западного острова до самого восточного. На окраине городка я махнул рукой,
чтобы остановить проезжающий мимо попутный джип. На вопрос «куда?» я ответил
«на восток», не уточняя, впрочем, что собираюсь ехать на попутках до самого Восточного
Тимора.
Погода
прояснилась. Выглянуло запоздалое солнце, и над дорогой появились разноцветные бабочки
– этакие порхающие блокноты, тетрадки и амбарные книги. День клонился к вечеру,
и живший неподалеку англоговорящий водитель решил пригласить меня на ночлег. Мистер
Юслим, так он представился, работал в топливной компании «Калтекс» и был по
местным меркам весьма обеспеченным человеком. Он жил в большом доме с фруктовым
садом. Жена Юслима умерла, а взрослые дети работали в Джакарте. В гараже, куда
мы загнали машину, был загон, в котором обитало с полсотни серебристо-черных
куриц. Увидев хозяина, курицы радостно закудахтали. Во внутреннем дворике проживали
шесть котов и две вороны. Умные вороны выучились мяукать по-кошачьи и говорить
«Аллах акбар». Эти умения помогали птицам уживаться как с котами, так и с
хозяином дома. Мы прошли в помещение.
- Что это?! –
воскликнул я. На стене сидел мохнатый паук, размером с пятерню взрослого
человека.
- Не бойся. Это
друг! – заулыбался Юслим, и было непонятно, к кому именно он обращался, ко мне
или к пауку. Членистоногое дружелюбно приподняло передние лапы.
- Ну и друг! А
если он еще подруг приведет?! – хмыкнул я.
- Приводит
иногда, – пожал плечами Юслим. – Тогда на стене сидят два паука. Потом второй
уходит в лес, а этот всегда остается.
Паук оказался
чрезвычайно компанейским. Стоило нам перейти на кухню, и он перебегал по стене
вслед за нами, проскакивая в открытую дверь. Мы шли обратно в гостиную, и паук
снова бежал следом. Хозяин что-то говорил насекомому, и оно одобрительно
шевелило лапками. Но я не понимал, о чем идет разговор, так как не удосужился
выучить индонезийский.
Юслим выделил
мне комнату для ночлега. На стене висели фотографии пятерых сыновей и дочери хозяина.
Улыбающиеся молодые люди стояли в черных одеяниях и плоских квадратных шапочках
выпускников высших учебных заведений. На тумбочке на специальной деревянной
подставке лежал остро отточенный изогнутый индонезийский меч.
- Это наша
семейная реликвия, – пояснил Юслим. – С ним еще сражался мой дед.
Чуть позже к
Юслиму пришли бородатые друзья в длинных халатах и черных шапках-«пирожках»,
чтобы вместе совершить намаз – мусульманскую молитву. На следующий день хозяин должен
был отправиться в Саудовскую Аравию на хадж, священное паломничество,
положенное раз в жизни каждому мусульманину. Молящиеся восклицали: «Аллах акбар!»
И со двора вторили вороны: «Аллах акбар-р! Аллах акбар-р!» Коты мяукали, курицы
кудахтали. И лишь паук на стене хранил молчание, погрузившись в медитацию. Возможно,
исламу он предпочитал буддизм. Что ж, многонациональная Индонезия терпимо
относится к представителям всех религий.
Для Эхо Планеты