Школу я не закончил. Ушел в приборостроительный техникум и два года провёл там. Думал, научусь собирать компьютеры. И один соберу себе. Это всё, чего мне хотелось тогда, 17-летнему парню в начале 90-х.
Попав в техникум, я с разочарованием понял, что собирать компьютеры меня не научат. Или научат, но такие – размером с МЭСМ, на 6 тысяч ламп. В «Принца Персии» не поиграешь.
Зато, в отличие от школы, здесь платили стипендию. Первая стипендия обернулась катастрофой. Темпераментные сокурсники пропили её, не дожидаясь окончания учебного дня. Прятались в проходах между партами, выскакивали и пугали преподавательницу. Мой приятель Василий во дворе полез на водосточную трубу. Но труба не выдержала и отвалилась вместе с полноватым Василием.
Вообще-то Василий был хорошим парнем. Сломал трубу не со зла, а ради друзей. Надо же было их чем-то развлечь. Он любил сделать что-нибудь этакое, на публику. Однажды мы шли с ним по улице, он подобрал забытую дворником метлу. Шёл и подметал, пока улица не закончилась.
Мы часто гуляли после уроков. Карманы наших спортивных штанов были пусты, физиономии самоуверенны.
- Пойдем в Апраксин двор коммерсантов пугать? – предложил Василий.
- Это как? – удивился я. Василий загадочно улыбнулся.
Мы дошли до галереи, в которой скопились торговки, и пошли между арок.
- Смотри, смотри, - незаметно ткнул меня кулаком в бок Василий.
Тётки, еще минуту назад трясущие какими-то тряпками, суетливо начали их убирать, отворачивать лица и прятаться за колоннами.
- Понял, да? – хихикнул Василий. – Это потому, что мы на рэкетиров похожи.
Ну, он-то, пожалуй. Рожа бандитская. Еще не зажила после падения с трубы.
- Ерунда какая-то. Пойдем лучше в кино пролезем бесплатно, - предложил я. – Через выход.
Идея показалась разумной. Мы подошли к кинотеатру, покрутились вокруг, но выход был закрыт. Решили идти напролом.
- Здрассьте, у вас в зале есть свободное место для безбилетников?
- У нас полный зал! – строго сказала билетерша с седым клубком на голове.
- Мы с краю на стульчике. Мы – студенты. Знаете, какая у нас стипендия маленькая? Её на один день только хватает. А потом весь месяц ходишь, чужую еду нюхаешь.
- У меня пенсия такая же… - задумчиво сказала женщина. – Ладно, проходите.
В зале почти никого не было. На заднем ряду дремал мужчина, еще с предыдущего сеанса.
- Хорошо, что хоть вы пришли, - сказала билетерша. – Уже думали отменять показ. Садитесь, где хотите. Начинаем.
Фильм был про американца, которому всё надоело. Дорожные пробки, высокие цены, преступность, наплыв иммигрантов. Он взял ружье и начал стрелять во всё, что ему не нравилось. Но в конце фильма его убила полиция.
- Да-а, паршиво у них в Америке! – задумчиво сказал Василий, когда мы вышли из кинотеатра.
- У нас разве лучше? Вон, тоже ловят кого-то…
Район был оцеплен милицией. Люди в форме стояли вдоль дороги через каждые двадцать метров. На некоторых были бронежилеты.
Неожиданно по дороге пронесся кортеж черных, как нефть, автомобилей и свернул за угол на Лермонтовский проспект.
- Это кто поехал? – подошел я к хмурому милиционеру.
- Изццка… - нехотя процедил тот.
- Что? Из ЦК? Слышал, Василий? Товарищи из ЦК поехали. Из Центрального Комитета Партии. А по телевизору говорили, что ЦК отменили. Наврали, похоже.
- Ицхак поехал, - сплюнул милиционер. – Ицхак Рабин, премьер-министр Израиля.
- А куда поехал-то?
- «Куда-куда»! Ты шпион, что ли? Это секрет государственный!... – рассердился милиционер. - В синагогу он поехал. Здесь за углом.
- Пошли в синагогу, посмотрим на премьера! – обрадовался Василий.
Мы свернули за угол и немного прошли вперед. Возле синагоги собралась толпа. Охранники, журналисты, какие-то люди в пиджаках. Как ни странно, проход в синагогу был открыт.
- Вы куда? – покосились охранники на разбитое лицо Василия.
- Шалом, - ответили мы. – В синагогу.
- Не забудьте надеть кипу, - пропустили нас.
Мы зашли внутрь. Ицхак Рабин, окруженный свитой, общался с людьми в холле синагоги. Он был седой, с высоким лбом. Смотрел чуть исподлобья.
- Без кипы нельзя! – подскочил к нам невысокий мужчина с совиными глазами и похлопал себя по макушке. Где взять кипу, он не пояснил.
Я заметил, что некоторые входящие клали на голову обычный носовой платок. С некоторой опаской я развернул свой платок, но, к счастью, он оказался чистым, и я положил его на голову. Василий тоже нашел какую-то тряпочку.
Мы ввернулись в окружавшую Ицхака Рабина гудящую толпу, стараясь подойти поближе.
- Здравствуйте, товарищ Ицхак! Шалом! – крикнул Василий и помахал премьеру рукой.
Ицхак Рабин поднял глаза, чуть улыбнувшись. Его телохранители отнеслись к нам равнодушно. Никто не хватал за руки, не выталкивал из синагоги. Мы вышли на улицу сами.
- Надо же, в двух метрах от премьер-министра Израиля стояли! – удивился я. – Как он только не боится?
- А чего ему бояться? У нас здесь не Америка, - хмыкнул Василий и потер слегка заплывший глаз.
Через два года я услышал в новостях, что в Тель-Авиве на одной из встреч Ицхака Рабина застрелили.
Для газеты "Моя семья"