Колонна машин несётся по трассе Петербург-Мурманск. Вокруг то лес, то деревни с серыми деревянными домами. Впереди груженый УАЗ «Патриот» с прицепом. УАЗ принадлежит руководителю группы Сергею, известному искателю Гипербореи. Но судя по скорости и метанию прицепа, за рулем УАЗа сейчас Ольга – московская ведьма, спортивная блондинка, укротительница джипов. С ней едет её старшая подруга Марина, женщина с добрым взглядом, занимающаяся в свободное время бытовым колдовством.Цель нашей поездки – увидеть древние камни и святые места. Многие члены группы возвращаются на Беломорье не первый год. Программист Витя несколько сезонов подряд помогает Сергею искать пропавшие соловецкие колокола. С Витей едет его друг Руслан. У него кавказский акцент и едкий юмор, способный вогнать в краску даже ведьм. Ещё в их машине молодой парень Вадик и бывший телевизионный оператор Кирилл, выпивоха и весельчак, переехавший жить в деревню.
Также в колонне едет Ирина из Петербурга, громкоголосая любительница туристических походов. С ней интеллигентная Вера из Перми, профессиональная вышивальщица, у нее своя мастерская. Вера изучает колдовские и ведические символы-обереги, вышивая их на полотенцах и скатертях.
В моей машине тоже две необычные женщины. На заднем сиденье большеглазая Наташа, шаманка из Хабаровского края, переехавшая с мужем в Ленинградскую область. До того, как стать шаманкой, она служила в дальневосточных погранвойсках и ПВО и выучила язык вероятного противника – японский. А теперь гадает на картах и изготавливает лечебные настойки из сибирских трав. У Наташи с собой кожаный бубен для укрощения погоды.Сначала с нами ехал Анатолий – весёлый художник и яхтсмен – но он пересел в лидерскую машину, там, говорят, наливают для бодрости. На его месте материализовалась Светлана – сухонькая дама в шляпе, колдунья и сектантка из Химок.
– Хочешь послушать музыку моей души? – говорит Светлана и не дожидаясь ответа достает телефон. Из динамика раздаются хрипящие звуки пианино. Качество записи ужасное. Некий американский гуру, недавно вернувшийся с созвездия Ориона, навестил их секту. Он изучал души всех желающих и составлял индивидуальные мелодии. Светлане американец сказал, что та достигла шестого уровня – космического. Это на два уровня выше, чем в среднем по России. Мой уровень, скептически оглядев меня, Светлана оценила максимум как третий-четвертый. Видимо, на первых двух находятся булыжники и трава.
– Чем же отличается шестой уровень? – спрашиваю я, когда пианино перестает хрипеть.
– Я могу читать мысли, лечить наложением рук, перемещаться во времени и притягивать финансовое благополучие, – спокойно и важно говорит Светлана. Но продемонстрировать необычные свойства отказывается, дескать, не в цирке.
Некоторое время мы спорим о космических материях, в результате Светлана обижается и объявляет, что живу я неправильно и бессмысленно, а моя машина, на которой мы едем, – просто ведро. Тут переднее колесо наскакивает на камень, нас подбрасывает.
– Не доберётесь вы, Светлана, до места, – говорю я. – Машина на вас сердится, что вы её ведром обозвали.
Этот аргумент срабатывает. Светлана просит у машины прощения и на некоторое время затихает.
– Ты на собор с обратной стороны смотрел? – ловит меня у выхода колдунья Марина. – Там древние камни в фундамент вделаны. Посиди рядом с ними.
Мы с Русланом возвращаемся назад и обходим храм. Из угла здания выпирает серый валун. Краеугольный камень? Не отсюда ли начиналось строительство собора? Камень достаточно велик, чтобы можно было на него сесть. Я опускаюсь на камень, Руслан садится рядом.
– Чувствуешь что-то? – спрашиваю его.
– Ничего особенного, – пожимает Руслан плечами.
А я чувствую. Ощущения такие, будто подо мной находится генераторная или линия метро. Шум, вибрация, энергия – всё одновременно. Или просто в голове шумит и ноги гудят от усталости?
– Давай местами поменяемся, может, мне кажется? – предлагаю Руслану.
Мы меняемся. В том месте, где он сидел, я не чувствую ничего, кроме шероховатой твердости камня. Зато теперь Руслан восклицает:
– Э! Чувствую, да! Будто бубенцы звенят!Мы проходим вдоль стены и подходим к другому углу храма. Здесь тоже есть валун. Он утоплен в землю и покрыт не то рунами, не то истёршимися цитатами на старославянском языке. Над камнем монахи приспособили деревянный навес с православным крестом. Тут же висит икона и ящик для пожертвований. Женщины в платках одна за другой подходят к камню, опускаются на колени, что-то шепчут.
– Что это за камень? – обращаюсь к одной из женщин.
– Не знаю. Моя мать, если у неё что-то болело, всегда к этому камню приходила. И я всю жизнь прихожу!
Едем дальше на север и по пути делаем остановку возле Сретенской церкви в Вытегре. Раньше здесь находилось языческое капище, а на холме на месте храма стоял здоровенный камень-мегалит. При строительстве церкви камень не уничтожили, не сбросили с холма в реку Вытегру, как могли бы, а просто отодвинули в сторону. В наше время даже установили на бетонное основание. Священный когда-то камень стоит себе спокойно напротив церкви – не расколот, не разрисован.
Увидев камень, женщины тут же начинают ходить вокруг, расставив руки и пытаясь ощутить его энергетику. Руслан с глубокомысленным видом выкуривает пару сигарет, а Витя забирается на камень сверху – для изучения его поверхности и демонстрации собственной ловкости. Помня о загадочных тихвинских камнях, я прижимаюсь к мегалиту – вдруг для здоровья полезно? Ощущения от камня сумбурные и малопонятные.
Я отрицательно мотаю головой.
– Теперь будут! – уверенно говорит колдунья. – Видишь попу? Ну, вот же она! Вот попа, вот нога! Это роженица на камне вырезана. У камня специальная сила есть – детей посылать… – и выразительно смотрит на меня.
- Древние люди о камнях знали больше, чем мы, – подключается к разговору Сергей. – Металл, стекло, пластик в их жизни позднее появились. Изначально человеческий мир был каменным. Из камней строили жилище. К камням обращались за исцелением. Им поклонялись.
Несколько лет назад я слушал доклад в Русском географическом обществе о сейдах - мегалитах, часто встречающихся на нашем Северо-западе. Запомнилось несколько любопытных вещей. Первое: сейды стоят на маленьких круглых камешках, как на ножках. Возможно, для того, чтобы их можно было разворачивать, управлять ими. Второе: сейды установлены в местах геологических разломов, где земные пласты со страшной силой давят друг на друга. Не исключено, что камни служили для аккумуляции и преобразования этой силы. Третье: камни излучают и передают друг другу энергию, которую можно измерить обычным дозиметром. Многие камни объединены в систему. Правда, часть систем была разрушена временем и местными жителями, с хохотом выбивающими камешки из-под стоящих на них сейдов и наблюдающими, как массивные валуны катятся по склонам вниз. Для чего эти камни нужны, точно неизвестно. То ли они могли влиять на погоду, то ли на здоровье людей.
Разумеется, это лишь гипотеза, над которой посмеялись бы даже прибывшие с Ориона американские инструктора по эзотерике. Но мне эта гипотеза нравится. Кто знает, какая сила кроется в камнях, в земле?На берегу Онежского озера за поселком Шальский разбиваем лагерь. Здесь тишь и благодать. Берег песчаный и почти без мусора. Лишь отполированные волнами бревна во множестве валяются на песке. Если собрать их все, то можно построить сруб размером с 22-главую церковь в Кижах.
Ставим палатки среди сосен. Вокруг скачут упитанные белоснежные чайки, с интересом присматриваясь к выгружаемым из машин пакетам с едой.
Готовим еду, надуваем лодки, устанавливаем моторы. Ближе к вечеру отплываем от берега и берем курс на Бесов нос. В начале лета на Северо-западе светло даже ночью, поэтому не имеет значения, в каком часу выезжать, да и само понятие времени условно – солнце не садится.
- Зря взяла с собой фонарик! – расстраивается шаманка-Наташа.
Руслан остается охранять лагерь. Говорит, что боится воды. Светлана тоже плыть отказывается. Выбрав момент, когда на неё никто не смотрит, она отправляет вслед лодке подозрительные пассы руками.Менее часа ходу, и мы на месте. Бесов нос известен своими петроглифами – рисунками на камнях. Главному из них – Бесу – якобы 5 тысяч лет. У выбитого на камне силуэта квадратная голова и, при наличии фантазии, его можно принять за инопланетянина в скафандре, который держит в руках православный крест. Крест пририсовали то ли христианские монахи, обнаружившие петроглифы в XVI-м веке, то ли невежественные селяне – для защиты от греха. Ноги Беса полусогнуты, и наши ведьмы предположили, что никакой это не пришелец, и не Бес, а очередная роженица – распространенный символ у древних народов.
Любопытно, что в посёлке Шальский, который мы проезжали по пути к берегу, некоторые дома были украшены геометрическими узорами, в которых шаманка Наташа также распознала рожениц: ромбообразная голова, ручки-палочки и согнутые ноги. Древние люди всерьёз относились к божественному приказу плодиться и размножаться.Рядом с Бесом-роженицей выбиты рисунки лебедей, оленей, рыб, ящериц и автографы разных типов, побывавших здесь и пожелавших остаться в истории. К самой выдающейся коллекции петроглифов в северо-западной Европе местные рыбаки относятся без уважения. Жгут на хрупких гранитных берегах костры, отчего камень лопается, навсегда уничтожая древние рисунки.
Когда-то на Бесовом носу работал маяк. Возможно, был здесь и специальный человек, способный приглядеть за достоянием истории. Теперь маяк заброшен, а гранитный берег по количеству подписей и комментариев напоминает страницу в соцсетях. Слишком многие не постеснялись «залайкать» древние петроглифы.
На обратном пути неожиданно ломается мотор. То ли его сглазили, то ли просто давно не пользовались. Лодка встаёт посреди водной глади.
- Гребите вёслами, …! - кричит Сергей, - Да не туда, …! Не к этому… острову! Правее!! Левый борт… сильнее гребите…!!
Отдыхать на берегу Онеги прекрасно. Женщины варят что-то вкусное в чёрном от сажи котле. Руслан и Витя обсуждают достоинства женского пола в целом. Художник Анатолий учит Веру и меня писать картины. Руководитель Сергей спит в УАЗе. Оператор Кирилл крепко выпил и бегает по лесу с топором.
Общую идиллию нарушает лишь беспокойная сектантка Светлана, в течение пары дней умудрившаяся перессориться почти со всеми. В день отъезда она темна лицом и излучает недовольство 6-го космического уровня. Ожидая от неё подвоха, я прошу Светлану пересесть назад, а вперед приглашаю шаманку.
Сидя сзади, Светлана без остановки что-то бормочет. Наверное, порчу на машину наводит, с тревогой думаю я. Не то чтобы я боюсь порчи, а всё же неприятно, надо бы музыку громче сделать, как раз колонки сзади расположены. Обычно я слушаю музыку приятную и медитативную. Но тут мы с Витей решили на время обменяться флешками, чтобы разнообразить свой музыкальный опыт. На Витиной флешке оказался националистический русский рэп с ненормативной лексикой. Вряд ли бы я стал слушать такое, но что ни сделаешь для нейтрализации тёмного колдовства! Теперь Светлана бормочет под ритм рэпа, сбиваясь и путаясь.
К вечеру добираемся до Кеми и расположенного рядом Рабочеостровска. Здесь снимали фильм «Остров» с Петром Мамоновым в роли ясновидящего старца. Для дум о вечном и сверхъестественном место располагает. Суровая карельская природа, ветер, вода и камни. Из Рабочеостровска на Соловки ходят монастырские катера. Но у нас своя лодка. К тому же, нам к монастырю не нужно. Мы ищем нечто противоположное – языческие святилища.
Останавливаемся в расположенном на берегу доме рыбака дяди Саши. Снова надуваем лодки, готовим еду, носим к пирсу сумки со снаряжением. Светлана в общих работах участия не принимает, лишь мрачно прохаживается возле берега. В дом она зайти не может. Московские ведьмы воткнули в притолоку заговоренную столовую вилку.
- Ходит между лодок, что-то бормочет и плюёт. Обе лодки заплевала! – тревожатся ведьмы.
- Ребята, ну-ка задирайте рукава рубашек! – командует Ольга. Она подходит к каждому по очереди и рисует на плече защитную руну. Теперь порча и сглаз нам нипочём.
Ему удаётся договориться, и команда вздыхает с облегчением. Теперь у нас появились шансы добраться до островов безопасно. А с колдуньей пусть православные монахи разбираются, для них дело привычное.
Отплываем на двух резиновых лодках и деревянном катере. Это катер дяди Саши, сюда погрузили часть снаряжения и бледного Руслана, который тут же спрятался в будке. От вида бесконечной морской глади ему худо:
- Я дома в ванной глубину воды проверяю, а тут Белое море!
Мы идем дальше – на Коловарские острова. Здесь будет основной лагерь, из которого будем делать вылазки по округе.
Коловары – это группа островов. Во время отлива с одного на другой можно ходить по камням. Вода уходит, обнажая морские водоросли, на которых повисли крошечные «огурчики». Они солёные на вкус и, кажется, вполне съедобные.
На «острове Робинзонов» есть скала, по форме напоминающая дракона. Остров, на котором стоит главный лагерь вообще полон сюрпризов. Тут и каменные плиты, по форме напоминающие столы. И курумник, река камней, как будто текущая сверху холма вниз. Камни покрыты белым лишайником и ярко выделяются посреди леса, кажутся древней дорогой.
- О, смотрите, это же сабельник! – говорит художник Анатолий. Из небольшой лужи у берега растут хвощи с узкими листьями, чем-то напоминающие коноплю. – Лечебная трава! От всех болезней помогает – русский жень-шень! Я, когда в одиночку на плоту по Белому морю ходил, порой только им и питался. Сделаю отвар и пью – красота!
Мы вытягиваем из лужи стебли сабельника и варим их в кастрюле. Плавающие в отваре листья выглядят не совсем легально, но раз от всех болезней помогают, надо попробовать.
Я собираю грибы – подосиновики и лисички. От каждого по способностям – всему лагерю ужин.
На следующий день мы идем в плаванье по соседним островам. На Белом море множество мегалитов и разных загадок: каменные лестницы, гигантские идолы, святилища и гроты, жертвенные камни с кровостоками. Проблема в том, что в подлинности или искусственном происхождении этих чудес всегда можно усомниться. Один найдет здесь доказательства существования развитых древних цивилизаций. А другой – лишь результат выветривания и природных процессов.
На одной из скал Немецкого Кузова в углублении между тяжелых валунов лежит каменный шар идеально круглой формы. Он такого размера, что его мог бы обхватить руками взрослый человек, если бы дотянулся. Но достать камень не получится. Можно только протянуть руку и потрогать. На ощупь он гладкий и приятный. Кому и когда понадобилось делать такой шар? Если это не мистификация, то, не иначе, потерянная запчасть от звездолёта древних гиперборейцев.
- Инопланетяне и сейчас здесь летают! – уверяет Руслан. – Мы однажды с ребятами сидели ночью у костра. И увидели звено летающих тарелок. Они сражались с другими тарелками, но проиграли и улетели прочь. Точнее они были похожи не на тарелки, а на обычные звездочки, но вели себя необычно. Мы так громко кричали, что из палатки недовольные тётки нас обругали и сказали идти спать. Но ведь не каждый день пришельцев видишь?! А ещё я вечером встретил привидение! Такое серое. Оно посмотрело на меня и исчезло.
Ещё один остров – Олешин. Там сохранился древний лабиринт. То ли святилище, то ли могильник. Хотя хоронить мертвых на скале – неудобно. Ни могилу не выкопаешь, ни дров для сожжения не найдешь. Говорят, если долго сидеть внутри лабиринта, могут открыться необычные способности. Но есть риск простудиться. Сидеть на холодных камнях не стоит даже коротким северным летом.
На Немецком Кузове пытаемся медитировать на скале, для безопасности подложив под себя походные «сидушки» из пенополиэтилена. Говорят, эта скала - «место силы». Какой-то особенной силы я не ощущаю, возможно частично растерял её, пока лез наверх. Но место приятное. Здесь хорошо сидеть долго и неподвижно, направив взгляд в сторону моря с круглыми шапками остров. В отличие от жизнерадостных южных морей, Белое кажется суровым и равнодушным к тому, что кто-то считает его загадочным. Что ему все тайны мира?! Цивилизации появятся и исчезнут, а оно останется.