Городские скульптуры Петербурга
превратились в подобие языческих истуканов. Петербуржцы и гости города трут их,
как лампу Алладина, в надежде на исполнение желаний. Да ещё оставляют рядом
денежное пожертвование. Живущим в наших людях языческим суевериям оказались не
страшны ни 1000 лет христианства, ни 70 лет научного атеизма.
Я живу у метро «Купчино», возле
которого установлена статуя бравого солдата Швейка. Здесь
Балканская площадь соединяется с улицей Ярослава Гашека. Первая Мировая война, в
которой участвовал персонаж Гашека, как раз началась на Балканах. А сегодня
бравый чешский выпивоха Швейк, воевавший против России и доводивший порученные
ему дела до абсурда и катастрофы, помогает петербуржцам.
Утром, когда толпа горожан
торопится на работу, чуть ли не каждый десятый проводит солдату рукой по носу –
на всякий случай, чтобы день был удачным. Статую любят дети и даже древние
бабушки – обнимают, гладят Швейка по плечам, бормочут что-то ласковое. Если
правда, что бывают намоленные иконы, значит должны быть и намоленные статуи,
наполняющиеся силой народной веры.
В чём сила, брат? В носу вся сила!
За 10 минут моего наблюдения за скульптурой, её подёргали за нос не менее
десяти раз. В среднем, по одному разу в минуту. Подходила даже пара митингующих
с флагом, чтобы потереть солдата, а потом вернуться к митингу против
американской военщины и высоких ставок Центробанка.
Вот очередная усталая женщина с
тяжелыми сумками подходит к Швейку, со вздохом и без улыбки, кладёт сумки на
землю, трёт чеху нос, потом обходит статую кругом и что-то опускает в пивную
кружку, которую бронзовый хитрец прячет за спиной.
- Скажите, это какой-то ритуал? –
подхожу к ней.
- Ничего особенного, - смущается
она. – Говорят, удачу приносит. Деньги, значит, появятся. Я всегда ему в кружку
монетку кладу.
Похоже, наши люди от литературных
героев ожидают больше помощи, чем от правительства. Хватают скульптуры за носы
– на удачу, а ещё жмут им руки, дёргают за уши, похлопывают по плечу, садятся
на колени. Отчего бронзовые фигуры приобретают блестящие натёртости в самых
неожиданных местах.
Иногда это просто шутки, вроде
шалостей курсантов, полирующих яйца коня Петра I, или проказ студентов Техноложки,
испытывающих слабость к шнобелю Менделеева. Но часто это подлинная вера в то,
что безмолвные статуи обладают чудесными способностями.
Городские жанровые скульптуры
отличаются от обычных памятников тем, что, как правило, посвящены вымышленным
или собирательным персонажам. У них нет массивных постаментов. В отличие от
неприступных «богов-олимпийцев» Пушкина, Ленина или Петра I, городские изваяния по статусу ближе к
сельским идолам. Доступные и демократичные. У них можно попросить немного
счастья и сфотографироваться в обнимку.
Тон задаёт армия экскурсоводов.
Только лицензированных гидов в Петербурге около пяти тысяч. И неизвестно
сколько работает полулегально! Все они советуют туристам «потереть, чтобы
желание исполнилось». Туристы доверчиво слушают и трут. Вдруг исполнится?
Остапу Бендеру на Итальянской улице повезло не меньше Швейка. Судя
по блеску, его выдающийся нос также считается чудотворным. А заодно таковы:
стул из гостиного гарнитура, шарф, папка с документами и пятка левой ноги. Стул
отполирован попами, пытающимися нащупать бриллианты, ну или хотя бы мечтающими
о них. А остальной блеск – работа граждан, залезающих на статую, чтобы сделать «селфи»
с персонажем, знавшим 400 относительно честных способа отъема денег у населения.
В сегодняшней России он, вероятно, был бы успешным бизнес-тренером.
В 15 минутах ходьбы от Остапа на пешеходной
Малой Садовой улице стоит памятник фотографу
Карлу Булле, считающегося дедушкой российского фоторепортажа. Стоит ли
говорить, что его нос также свят и почитаем?
- Видишь нос блестит? Потри его на
счастье, - учит мама мальчика лет шести. Тот радостно бежит к фотографу и
тянется к его голове. Заодно трёт руку, объектив, ручку зонта и морду бульдога,
стоящего под треногой камеры. Хорошо, что объектив бронзовый, а то за
заляпанное стекло фотограф мог бы и стукнуть зонтом по голове. В ногах у Буллы
насыпана горсть мелочи. Её тоже оставляют «на счастье», как это принято в
местах, связанных с религией: от католических храмов до степных курганов, в
которых живут духи.
Здесь же на Малой Садовой на
уровне второго этажа установлены статуэтки котов. С одной стороны улицы – Елисей, с другой – Василиса. Докинешь монетку до кота – вот тебе ещё удача, счастье и
богатство. Развлечение весёлое и недорогое. Ради таких полезных благ каждый
согласится потратить несколько копеек.
Раньше на этой же улице стояла
статуя бродячего пса Гаврюши.
Неизвестно почему, но горожане решили отправлять ему жалобы и пожелания.
Видимо, это суеверие сохранилось с давних пор, когда на углу Малой Садовой и
Итальянской можно было отправить письмо губернатору Матвиенко (примерно с таким
же эффектом). Письма Гаврюше клали в стоящий рядом металлический ящик, либо
писали на стенах окружающих домов. Когда стены были основательно испорчены,
Гаврюшу демонтировали и перевели на другой пост – теперь он принимает
просителей в сквере у дома 13 на улице Правды. К сожалению, ящик до сквера не
добрался. Поэтому пёс принимает прошения в устной форме. Берёт ли он за помощь
деньги, мне установить не удалось – мелочи под его ногами я не обнаружил.
Самый популярный скульптурный
объект притяжения монет – это Чижик-Пыжик
на Фонтанке, рядом с Михайловским замком. К нему не зарастает народная тропа. Каждый
норовит попасть в Чижика монетой. Говорят, что птичка исполняет желания и
творит чудеса. Её даже несколько раз воровали, чтобы желания выполняла персонально,
а не кому попало.
- Удача какая-нибудь…, -
недовольно ворчит сумрачный дядька, отвечая на мой вопрос, что будет, если
монета попадёт в цель. Ему попасть не удалось.
- Всего за 6 рублей сколько
удовольствия! - хохочет плотная обритая наголо женщина в татуировках. Она тоже
не попала ни разу, но запас оптимизма и энергии позволяет ей об этом не
беспокоиться.
- Пятнадцать лет подряд приезжаю в
Петербург и всякий раз иду сюда, - говорит черноволосый парень в очках. Он выкинул
в Фонтанку всю мелочь, какая была в кошельке. Одна из монет всё же приземлилась
рядом с Чижиком, значит до следующего года можно радоваться жизни.
Возможно, настоящее счастье найдут
на Фонтанке археологи будущего, когда выгребут тонны монет. Но скорее их
опередят сотрудники какого-нибудь Водоканала, уже знакомые с этим «святым
местом» и периодически наведывающиеся к нему на лодке с ведром и лопатой.
У Чижа нет носа, который можно
потереть – только клюв. Да и дотянуться до бронзовой птицы трудновато. Но некоторые
граждане продумали и это. Молодожёны привязывают за веревочку рюмку с водкой,
спускают её вниз и чокаются с клювом.
Рядом с Михайловским замком есть
ещё одно чудотворное место. Вполне себе серьёзный монумент Петра Великого на коне. Гранитный постамент украшен барельефами,
посвященными Полтавской битве и Гангутскому морскому сражению. Здесь ослепляют
блеском копыта лошадей и нога матроса – куда удалось дотянуться верующим в
приметы гражданам. Говорят, что помогает при сдаче экзаменов. Любопытно, что
чудотворный нос умудрились найти и здесь. Это бородатая рожа с рогами,
украшающая корму одного из кораблей. Чёрт, наверное? Как бы ни было, нос у него
тоже изрядно натёрт.
- Тебе что экзамены сдавать? –
оттаскивает одна женщина другую, тянущуюся к барельефу.
- А что, я может ещё учиться
пойду! И работу поменяю! – отвечает та и хватает матроса за пятку.
Исполнение желаний – аттракцион на
котором издревле зарабатывают священники, а сейчас ещё – туристические гиды и
маркетологи. Но что делать простому человеку, которому не хватает удачи? Только
схватить её за бронзовый нос. И, не отпуская, попросить заодно денег, здоровья
и любви. Статуя не сбежит и отказать не сможет.