Наш спецназ слегка потрепало в дороге. Евротаможенники не пропускали с бутылками в самолет. Купленный в Duty Free алкоголь пришлось выпить на месте. Прибыв в Гавану, все вновь принимаются пить, теперь уже за приезд. Встречающие вручают нам соломенные шляпы, отчего каждый прибывший становится похож на Тома Сойера. В шикарном новом автобусе – дюжина человек на полсотни мест – группа продолжает празднование. Ритуал не следует нарушать, но поспевать за опытными тренированными соотечественниками уже нет сил. В расплывающееся перед глазами окно замечаю: Куба изменилась за прошедший с последнего визита год. Стала моднее. Новые иностранные автомобили, супермаркеты, нарядно одетые люди…
В гостиничном номере пятизвездочного отеля обнаруживаю цветы, фрукты и бутылку рома. На кровати открытка с объяснением в любви за подписью горничной. На кровати трогательная конфетка и свернутое сердцем полотенце. Кладу на столик пару купюр – благодарность за любовь.
Пережив трудное время после прекращения советской помощи, Куба решила выживать за счет туризма. Пятикратно увеличив за последние 10 лет количество туристов, остров принимает более 2 млн. иностранцев в год! Появился даже термин «туристический апартеид». Туда, где живут отдыхающие, вход простым кубинцам запрещен. А обслуживающий иностранцев персонал относится к привилегированной категории граждан. Социалистические идеалы меркнут, когда речь идет о зарабатывании денег.Отель, в который я попал, предназначен для любителей гольфа. Как утверждает рекламный буклет на русском языке, здесь «18 дырок с мягкой топографией и чудесными видами на голубой океан». В номере, среди прочих полезных предметов, лежит мячик для гольфа. А в холле гостиницы – фотография играющего в гольф Че Гевары.
Артисты в ярких костюмах танцуют сальсу. Один из них, осторожно повертев глазами, хватает с фуршетного стола бутербродик и запихивает в рот. Толстый аниматор, накрасив лицо и обрядившись в женское платье, хватает за руки туристов и пытается с ними танцевать. Постояльцы гостиницы, попав в мощные объятия пышнотелой «доньи», неуверенно улыбаются и делают несколько па, силясь понять, существо какого пола их танцует. Через холл проплывает уборщица с тележкой. Вся в бело-голубом, величественная как арктический атомоход. Из тележки гордо, наподобие флага, торчит швабра.
Первый день рабочего отдыха. Сегодня мы изучаем «прогулку на катамаране». В автобусе нас сопровождает местный гид Эвельо. В туризме он уже семь лет. До этого учился в России на инженера, потом работал в гаванском метрострое. С развалом СССР дорогостоящий проект закрылся сам собой. По сию пору метро в Гаване наземное – танкообразные грузовики «метробусы», тянущие за собой прицепы с пассажирами. Позже Эвельо забросило на итальянский корабль, где он вынужден был драить палубы за весьма скромное (по итальянским меркам) вознаграждение, но все же зарабатывал достаточно, чтобы считаться на Кубе обеспеченным человеком. Путешествуя по свету Эвельо выучил русский, итальянский, французский, английский, португальский языки. Именно это позволило ему попасть в волшебный и запретный для большинства кубинцев мир туризма. Чтобы устроиться на работу Эвельо вынужден был принести целый ворох рекомендательных писем: два из Комитета по Защите Революции (организации отвечающей за моральный и политический облик кубинцев, ее представительства есть в каждом городском квартале и в каждой деревне) - от начальника и рядового члена-коммуниста, одно письмо от одноклассника, одно от институтского сокурсника и еще одно с предыдущего места работы. Несмотря на все письма, работающие с иностранцами гиды находятся под внимательным наблюдением кубинских спецслужб. Это не смущает жизнерадостного Эвельо, смело комментирующего ситуацию в своей родной стране.- Я недавно прочитал, и не поверил: официально безработица на Кубе - 1,6% Но это неправда. Безработица на Кубе - 100% Люди идут на работу и там не работают! – говорит он. Официальная работа не позволяет людям выжить, поэтому каждый крутится как умеет: подторговывает, приворовывает, занимается мелким бизнесом или оказанием услуг. Самым ужасным проклятием на Кубе были бы знаменитые слова из «Брильянтовой руки»: чтоб ты жил на одну зарплату!
Многие молодые кубинцы надеются разбогатеть, уехав за границу, преимущественно в Штаты. Раньше попытки побега сурово наказывались. Но в 1994 году Фидель заявил, что не собирается более охранять государственные границы США, и разрешил всем желающим покинуть страну. В течение первых двух недель с острова уехало 40 000 человек. Американские власти не жалуют иммигрантов, но с другой стороны им выгодно подчеркнуть, что люди продолжают бежать из «социалистической тюрьмы». Существует закон «сухой и мокрой ноги». Пока иммигрант находится в море, его считают нарушителем, задерживают и насильно отправляют обратно. Но если беглецу удалось коснуться ногой американской земли, его автоматически считают политическим беженцем, со всеми вытекающими из этого социальными благами.
Новоприбывшие беженцы вливаются в кубинскую диаспору в Майами, костяк которой сформировали сбежавшие сразу после революции толстосумы, а также их потомки. Американские кубинцы устраивают каверзы, направленные против правительства Фиделя. Они ждут, когда ненавистный режим падет и можно будет вернуться, предъявив права на отобранную у них в 1959 году собственность.
Команда выставляет для нас тазик с пуншем. В разведенном из химического порошка лимонаде плавают апельсиновые дольки. Пить такой безалкогольный пунш – серьезное испытание для неискушенных европейцев. Поэтому даже трезвенники разбавляют ядовито-оранжевую жидкость ромом.
Из динамиков корабля без перерыва льется музыка сальсы: «Гуантанамера», «Чан-чан», «Бесаме мучо»... Каждая композиция прекрасна по отдельности, но в течение дня все они сливаются в одну мелодию – бравурную, навевающую воспоминания о детских походах в цирк.
Мы делаем остановку для сноркелинга. Пассажиры надевают маски и ласты и прыгают в воду. Через некоторое время море вокруг напоминает суп с плавающими по его поверхности фрикадельками. Прозрачная вода нереально изумрудного цвета. Кораллов в этом месте практически нет, но разглядывать под водой бултыхающиеся ноги туристов тоже интересно. Если подплыть поближе к судну, можно увидеть его тень, упавшую на морское дно. Не нужно быть маленькой рыбкой, чтобы понять: в большой надвигающейся тени есть что-то пугающее. Должно быть, это воспоминания об огромных чудищах первобытных времен.Следующую остановку мы делаем на острове. Здесь так красиво, что чувствуешь себя героем телевизионной рекламы.
- Разве могут в социалистической стране быть такие пляжи? - удивляются туристы.
Итальянцы весело галдят, гоняясь друг за другом по песчаному берегу. Русские выстраиваются в очередь за бесплатным пивом в местном ресторанчике. Пожилая англичанка отдыхает в шезлонге под пальмой в компании с мускулистым черным кубинцем. Они не демонстрируют открыто своей близости, и всю дорогу держатся немного отчужденно, чтобы посторонние не пялили на них глаза. Максимум, что позволяет себе пожилая леди - слегка коснуться руки смуглого парня, передающего ей стакан «куба либре». Англичанку можно понять. Красивого кубинца тоже – в стране каждый зарабатывает как может.
Позже мы приплываем на Остров игуан. Толстые ящерицы собираются на берегу и ждут нас. Они знают: бестолковые и болтливые двуногие создания привезли им хлеб и крекеры. Игуаны любят эти лакомства и даже готовы прыгать ради них, как дрессированные собачки, что приводит туристов в восторг.Следующие дни сливаются в разноцветную карусель переездов: пляж, отель, ресторан, бар, пляж… Я перестаю понимать, куда и зачем мы едем. Или мы уже куда-то летим? Самолет компании «Карибские авиалинии» разрисован пальмами. Увидев его, все тут же принимаются фотографироваться рядом. В салоне на каждом кресле лежит газета Granma – «Бабушка», в честь яхты, на котором Фидель Кастро с Че Геварой и еще восемью десятками бойцов прибыли из Мексики делать кубинскую революцию. Granma выпускается и на английском, чтобы государственная пропагандистская машина могла охватить иностранцев. В выпуске ожидаемые новости: очередное обращение Фиделя к своему народу, дружественный визит на Кубу венесуэльского президента Уго Чавеса, поздравление ветеранов Сьерра Маэстры и анти-американская страшилка. В Пентагоне планируют потратить 7,5 млн долларов на создание гей-бомбы. В бомбе будет использован искусственный химический реагент-афродизиак подрывающий боевой дух и дисциплину, а также вынуждающий солдат «делать любовь, а не войну» с теми, кто попадется под руку – то есть друг с другом. Такое могли придумать только коварные империалисты!
Мы в отеле. Жарко, вокруг летают москиты. «Que calor!» - жалобно вздыхает портье. - «Ну, и жара!». Он отмахивается от кровопийц и хлопает себя по разным частям тела. Кубинцы, как и англичане, любят начинать разговор с обсуждения погоды. Портье Мигель знает русский язык. Он учился в Киргизии на вертолетчика. Но на Кубе вертолетов маловато, а карьера в гостиничном бизнесе – неплохая альтернатива. Мигель жалуется на низкую зарплату. 450 кубинских песо в месяц – меньше 20-ти долларов, хотя голодным розовощекий Мигель не выглядит. Он сетует на то, что не хватает мяса: весь крупный рогатый скот и лошади – собственность государства. За гибель животного – ответственному «скотосъемщику» грозят сумасшедшие штрафы или даже тюремное заключение. Мы сходимся с Мигелем на том, что было бы гораздо хуже, если б государство объявило своей собственностью москитов. Тогда наглые твари совсем сожрали бы обитателей отеля.
Куда бы мы не пошли, вокруг не перестает звучать музыка. В лобби отеля поют музыканты, и танцует молодая пара. В ресторане возле нашего стола выстроился ансамбль и исполняет патриотическую песню про Че Гевару – отчего становится стыдно сидеть с набитым ртом. Даже в автобусе лихой водитель берет в руки гитару и, удерживая руль коленями и локтями, исполняет «Гуантанамеру», про героическую девушку с Гуантанамо. Хорошо еще, что на кубинских дорогах не так много машин. Этим провинциальная Куба похожа на СССР - пустые дороги и редко проезжающие по ним «Москвичи», «Волги», «ЗИЛы». Хотя за последнее время в стране появилось много новеньких иномарок. В основном они обслуживают туристический бизнес – столь же влиятельный на Кубе, как у нас, скажем, нефтяной.На следующий день мы отправляемся в «джип сафари» на древних японских внедорожниках с отсутствующими крышами. На самом деле машины не очень старые, просто так выглядят... Поворотники не работают, на месте магнитолы зияющая дыра с торчащими из нее проводами. Но в этом тоже есть свой стиль.
Мы сворачиваем на проселочную дорогу и едем по грязи. На нас с интересом глядят экзотические животные – коровы. Животные – часть обязательной программы, это ведь сафари.
- Сравнивают, что ли? - веселятся туристы. Я нервничаю, предполагая, что мог что-то испортить. Но меня никто не обвиняет. Просто закончился бензин, плюс свинчены какие-то детали. И еще кто-то неплохо поработал над двигателем. Как мне объясняют, предприимчивые кубинские механики «дорабатывают» государственные машины, так чтобы на приборной панели показывался иной уровень бензина, чем на самом деле. Это позволяет манипулировать с казенным горючим, но не всегда оказывается полезным для автомобиля.Мы рассаживаемся в оставшиеся джипы и едем дальше. Впереди нас ждет очередной пляж со сноркелингом. Новый джип взамен сломанного доставят уже туда.
На берегу нашу группу атакуют продавцы сувениров. Они предлагают изделия из черного коралла и огромные морские раковины. И то, и другое добывать и, тем более, вывозить из страны запрещено.
Потом мы несемся на лодках по реке Канимар. Я опять за рулем (хотя моторную лодку тоже раньше не водил). Суденышко подбрасывает на волнах, девчонки сзади, как и положено, визжат. Хорхе из соседней моторки смотрит настороженно – не хватало еще испортить и лодку.
Куда бы мы не приезжали, везде стоят щиты с пропагандой. И непонятно, то ли правительство всерьез озабочено идеологией, то ли это кич, специально для развлечения туристов. Ну, зачем, скажите, стоит щит с «Концепцией революции Фиделя» у входа в дельфинарий? И зачем на крокодильей ферме портреты пяти кубинских героев-разведчиков? Разве крокодилам есть дело до политики? Зеленые хищники совершенно равнодушны к окружающему миру, не реагируют на посетителей и не хотят фотографироваться. На прутьях ограды висит табличка: «мусором и камнями в крокодилов не кидать», видимо наши люди уже побывали здесь раньше. «Металлической кружкой по прутьям надо» - советует кто-то из бывалых. Но даже на неприятный звук крокодилы не оборачиваются.Еще несколько часов пути, и наконец усталые и замученные мы прибываем в Сьенфуегос. В отеле нас не торопятся расселять по номерам. «Подождите с вещами... Сейчас для вас будет петь городской хор Сьенфуегоса!» Перед нами, осоловелыми со стаканами мохито в руках, в два ряда выстроились юноши в костюмах и девушки в вечерних платьях. Их больше чем нас, и, о ужас, они действительно поют!
Позже, придя в себя после концерта, умывшись, переодевшись и перекусив, мы выходим в город на прогулку. По вечернему Сьенфуегосу гуляет молодежь. Здесь безопасно. Пьяных практически нет – алкоголь многим просто не по карману. Возле каждого ночного клуба собралась своя публика. Реггетоновская площадка – вход бесплатный, здесь танцуют тинейджеры. Вот дорогой клуб, сюда прибыла публика на собственных автомобилях - старых «фордах» и «москвичах», отлакированных и блестящих. А в этот переулок молодежь приехала на… пролетках, как у нас в 20-х годах. За происходящем в городе ненавязчиво наблюдают полицейские патрули, наматывающие бесконечные круги на казенных «жигулях».Наш маршрут по стране проходит через старые города – Тринидад, Санкти-Эспиритус. В таких местах лучше быть одному и провести несколько дней, но мы – группа, и приходится ехать быстро.
По длинному мосту мы въезжаем на остров Кайо Коко. Здесь, кроме традиционного купания и плавания с маской, новое развлечение – талассотерапия. Центр здоровья – красивое сюрреалистичное место, немного похожее на резиденцию тайного общества. В глубине тихих полутемных помещений дорожки из свечей ведущие к дверям в бани. Снаружи на берегу моря в антураже из развевающихся на ветру легких белых занавесок санитар-коммунист мажет грязью тела приезжих капиталистов. После подобной процедуры сам ощущаешь себя легкой занавеской.Мы возвращаемся в свой отель. В нем 4 ресторана, 6 баров и гриль-пиццерия. Все включено: и еда, и развлечения. Можно сыграть в домино или гигантские шахматы, поучиться танцевать сальсу или взять уроки испанского. Можно сходить и в спортзал, но без кроссовок не пускают, потому что небезопасно. Может гантель упасть на ногу, как объясняет тренер, похожий на дорожный каток. Многие постояльцы всем развлечениям предпочитают посещение бесплатного бара, возле которого несмолкающий гомон. Пока что испанская и английская речь здесь заглушает русскую. Но это только потому что на семь с половиной сотен туристов в отеле лишь дюжина русских. После бара уже не до бесплатных уроков. И без того отплясываешь сальсу и говоришь на всех языках.
Я пристаю к одному из топ-менеджеров гостиницы и прошу объяснить, есть ли у них коррупция, как простой кубинец может получить здесь работу, и нужно ли для этого платить взятки? Топ-менеджер вежливо уклоняется от разговора.
На следующий день наш экскурсовод Эвельо говорит, что к нему приходили сотрудники службы охраны, и расспрашивали обо мне. Не делал ли я чего-либо странного, не высказывался ли против революции? Наверное, зря я затеял тот разговор о взятках.
- Да разве можно быть против революции? - успокаиваю я Эвельо. Когда лежишь в шезлонге на берегу моря и потягиваешь пятую по счету бесплатную «пиноколаду», понимаешь: коммунизм на Кубе уже построен. По крайней мере, в паутине 5-звездочных отелей «Все Включено». Осталось лишь распространить то же самое на весь остров.
Мы снова в Гаване. В программе – посещение фабрики сигар и экскурсия по Старому Городу. По дороге на фабрику проезжаем мимо здания американского представительства. Из-за развевающихся перед ним огромных черных флагов оно похоже на мемориальный ансамбль. На крыше здания американцы установили электронную бегущую строку с высказываниями сомнительного (с точки зрения компартии) содержания. Дескать, человеку нужна свобода, достойная зарплата... Не решившись попросту расстрелять электронное табло из пулемета, кубинские власти загородили его шеренгами флагштоков. Черные флаги – в знак траура о кубинцах погибших во время терактов, подготовленных при участии ЦРУ. Рядом устроена площадка для проведения городских концертов и анти-империалистических митингов. На краю площадки стоит статуя Хосе Марти – писателя, масона и борца за независимость Кубы. Марти уставил обличающий перст на представительство США, а другой рукой укрывает от злодеев ребенка.Пока мы едем, Эвельо рассказывает про самую дорогую марку кубинских сигар «Cohiba». Сигары эти делали специально для Фиделя и его друзей. Правда, в средине 80-х кубинский лидер бросил курить, что и является одним из секретов его долголетия.
Мы подъезжаем к табачной фабрике, но тут выясняется, что на ней категорически запрещено фотографировать. В дни каникул там играют дети. Родителям зачастую не с кем их оставить, и они берут малышей с собой. Один иностранный фотограф сделал снимок на фабрике, а позже появилась статья: «На кубинских фабриках используют детский труд!» Подтасовка, лишний раз бьющая по репутации кубинского правительства.В цеху мнут и крутят табачные листы бедно одетые люди. Каждый из них делает ежедневно до 400 сигар, получая за этот день зарплату примерно равную стоимости одной сигары. От посетителей рабочих отделяет перегородка или решетка. Повсюду ходит охрана – следит чтобы никто не пытался нелегально торговать продукцией. У фабрики тоже есть свой магазинчик, но цены там такие же, как в отелях Гаваны.
После фабрики мы останавливаемся возле Дома Табачника. Это обычный крестьянский дом. Хозяин сам сушит листья табака в амбаре, сворачивает сигары и нелегально продает туристам. В этом живописном месте, всегда останавливались автобусы с туристами. Узнав об этом, государство прямо на земле крестьянина построило ресторан и сувенирный магазин с теми же сигарами. Но туристы все равно предпочитают ходить в амбарчик и покупать табак в 5 раз дешевле.
Продажа сигар приносит кубинцам, причастным к этому бизнесу, приличный доход. Государственная цена на сигары непомерно высока, поэтому продукт воруют или подделывают, а потом сбывают иностранцам в несколько раз дешевле официальной стоимости. На государственной коробке наклеена голограмма и стоит с десяток разных печатей, фальшивая коробка даже не запечатана и сигары в ней, если приглядеться, разного цвета. Качество фальшивок не обязательно хуже оригинальных сигар. Работникам табачных фабрик в дополнение к зарплате ежедневно выдают «для личного пользования» по две сигары тех марок, что они скручивают. За пару недель можно накопить на полную коробку. Осталось только найти клиента. Лучшее место для этого, конечно, Старая Гавана.В историческом центре столицы кипит жизнь явная и тайная. Если вы иностранец, то с тайной стороной кубинской жизни столкнетесь сразу. Сидящие на скамейках мирно отдыхающие люди при вашем приближении начинают что-то шептать, куда-то звать, о чем-то просить. Вот на углу улицы сидит одетая в традиционную одежду женщина с длиннющей сигарой, позирует для снимков. Она была здесь и год назад. Но теперь на соседних улицах тоже появились женщины с сигарами, и даже один дед в соломенной шляпе и с веером.
На улице Обиспо к нам радостно подскакивает коренастый человек: «Русские? Из Москвы? А я учился в Ленинграде!» Дальше все будет также как год назад. Он представится директором ресторана, начнет расспрашивать о России, подарит дешевую сигару, зазовет к себе в заведение, напоит «мохито» и выставит счет, который еще 15 минут назад вы и не собирались оплачивать. Но отказывать новому «другу» неудобно.
Я называю директора жуликом, и мы идем дальше. Но тут нас обнаруживает «сигарный зазывала». Тощий мужичонка в рваной майке обещает сигары всех возможных марок и очень дешево. В мой прошлый приезд меня завели в частную квартиру, долго уговаривали приобрести несколько коробок, а когда я, не решившись на покупку, вышел с пустыми руками, то сразу попал в объятия полицейского. К счастью, конфисковать у меня было нечего, и мошенничество не удалось. Что же будет в этот раз?В первом доме меня проводят через двор в маленькую комнату и закрывают дверь на защелку. За столом сидит здоровенный дядька с грустными глазами. «Спекулянт, а ведь мог бы быть передовиком производства» - кажется, у нас с ним на двоих одна и та же мысль. В открытых коробках сигары разного цвета. Я ухожу из этого дома, ничего не купив, но мужичок в майке уже тянет меня в другое место. В очередной дом путь лежит через комнату с иконами на стене и работающим телевизором. Перед мерцающим экраном собралась вся семья, включая старенького дедушку в кресле-качалке. Никто и не заподозрит, что под столом на кухне стоит спортивная сумка, набитая деревянными коробками, стоимость которых в государственном магазине превышает годовую зарплату всей этой семьи.
Обидно, что здоровые и энергичные люди вынуждены ради выживания заниматься столь сомнительными делами. На Кубе популярен анекдот о том, что Фидель Кастро, попав в ад, просит разрешения сделать телефонный звонок, чтобы отдать кубинцам последние распоряжения. С него не берут денег, говоря: «Местные звонки бесплатно». Пожалуй, сравнение с адом слишком мрачно. Внешне Куба с ее тропической зеленью, теплым морем и золотистыми пляжами скорее похожа на рай. Для кубинцев эта страна – и то, и другое одновременно. Причем пропорция адской и райской составляющихся определяется не только количеством валютных песо в кармане, но и такими нематериальными вещами, как умение петь, танцевать и соблазнять. Последние качества на острове, очень ценятся, ведь несмотря ни на что Куба – не только остров Свободы, но и остров Любви. Чтобы поддерживать эту репутацию дорогие ночные клубы нанимают девушек для «растанцовки туристов», а столичные таксисты дергают глазом и бормочут что-то про «мучачу» и «амор».
Вечером на набережной Малекон развлекается кубинская молодежь. Девчонки с разбега прыгают на парней. А за нашей скромной компанией тащится пьянчужка с гитарой и, в надежде на песо, громко поет: «Целуй меня, целуй меня много...» Песо ему давать не хочется, а целовать тем более. Песня «Бесаме мучо» уже и так собрала чаевые не одному поколению кубинских ресторанных певцов. Кажется, что Куба застряла во времени. Но ее граждане ждут перемен. Возможно, ждать осталось не так долго. В какую же сторону изменится эта самая упрямая и весёлая страна Латинской Америки?