Мои искренние попытки "жить как все" отчего-то не приносили успеха. Подъемные краны в фирме, где я работал, продавались плохо. Девушка, за которой я ухаживал, относилась ко мне и моим увлечениям настороженно. Зато ее занимавшийся политикой отец предложил мне отправиться в Ирак, чтобы поддержать в качестве "живого щита" режим Саддама Хуссейна. Не то, чтобы я был сторонником диктатора, но побывать в Ираке было интересно. И еще хотелось вновь погрузиться в волнующую стихию неопределенности и авантюры. В ущерб подъемным кранам я превратил свое офисное рабочее место в штаб-квартиру неофициального общественного движения защиты и поддержки Ирака и собрал целый коллектив желающих отправиться протестовать против американской агрессии. Но потенциальный тесть-политик не сдержал слова и не смог отправить нас всех в Ирак. Может быть к лучшему, поскольку вторгшиеся в страну американцы не церемонились с протестующими иностранцами и бомбили их также, как и прочих иракцев.
Меня же вскоре уволили (вполне обоснованно), поэтому появилось время на разработку нового проекта. Теперь я намеревался отправиться автостопом вокруг света, посещая самые неблагополучные районы планеты, чтобы организовывать там выступления и фотовыставки на тему мира и добрососедских отношений. В этом меня решил поддержать мой старый знакомый Юрий Болотов, специалист по информационной и прочей безопасности, бывший морской штурман, в последнее время работавший охранником в ночном клубе. Ему, также как и мне, было нечего терять.
На новый проект мы долго искали спонсоров и даже достигли в этом некоторых успехов. Удалось получить 1000 долларов и скидки на снаряжение - спальные мешки и палатку. Бюджет экспедиции вновь оказался невелик, но к режиму экономии нам было не привыкать. К тому же мы надеялись найти новых спонсоров по ходу движения. Запаслись рекомендательными письмами, сложили рюкзаки и отправились в путь.
Официальный старт из Петербурга был назначен на 1 июня 2003 года. Прошел он без помпы, без журналистов и провожающих. В этот день мы вообще были в Ярославле, навещали друзей. Но все-таки "пиаром" стоило заняться, иначе наши шансы найти спонсоров были бы невелики.
Получив визу Грузии в Москве, мы отправились на юг и достигли Воронежа. Там дали интервью газетам «Моё» и «Комсомольская правда». Выступили с рассказом на филфаке ВГУ, встретились с ребятами из Российского союза молодежи. Выяснилось, что в Воронеже живут хорошие люди, и еще там самое вкусное мороженое.
В Таганроге нас снимало местное телевидение: «22 канал» и «RenTV». На всякий случай мы зашли в редакцию газеты «Таганрогские известия». Там сидела одинокая тетка и жевала бутерброд. Мы предложили ей взять интервью у известных путешественников, но она наотрез отказалась, сославшись на то, что у нее обед. Что ж, это была уважительная причина. А вообще Таганрог порадовал своим гостеприимством и красотой местных девушек.
В прекрасном городе Краснодаре на трамвайных остановках росли черешня и тутовник - факт весьма удивительный для нас северян. Мы дали интервью на радио, а местное телевидение снимало нас аж трижды, но народ на улицах все-таки не узнавал. Это был слишком большой город.
При пересечении Краснодарского края нас подвозил водитель, владелец сыроваренного производства. Всю дорогу он делился секретами сыроварения, а на прощание подарил два внушительных бруска сыра, отчего несколько дней мы были на сырной диете.
На юге вдоль дорог нам часто встречались фальшивые милицейские машины из фанеры, чтобы пугать пьяных водителей в ночное время. Остроумная идея - настоящий милиционер спит дома, а служба идет.
Доехали до Буденновска. Осмотрели больницу, которую в свое время захватили террористы. Это произошло ровно 8 лет назад 14 июня 1995 года. Говорят, было убито от 150 до 200 человек, в основном мирные жители. Боевики тогда потеряли лишь 12 человек и ушли безнаказанно…
Вечером мы добрались до КПМ «Затеречный» - «последнего форпоста России», как назвали его милиционеры. Нас хорошо приняли, накормили. Увидев рекомендательное письмо, сказали: «О, письмо от правительства: надо помогать!.. Мы как раз помогаем, можем себе галочку поставить», - и подсадили на ночной автобус до Махачкалы.
В столице Дагестана нам впервые за поездку крикнули «Эй, мистер!» Мы с Юрой поздравили друг друга: "С почином!".
На улицах Махачкалы встречались забавные надписи. Например, вывеска: «Оптово-розничный исламский магазин» или реклама на троллейбусе: «Подпишись! Сделай себе подарок на судный день! Газета для мусульман Нурул Ислам». Объявление: «Требуется девушка с сознанием компьютера». Наконец, огромные надписи на крыше домов: «Перестройка», «Гласность», «Демократия», «Социализм».
На выезде из города нас остановили местные гаишники. Оказывается, они видели про нас передачу по телевидению и горели желанием помочь. Задержали автобус, шедший до границы с Азербайджаном, и строго сказали водителю: «Это важные люди из Москвы. Нам дано указание им помогать. Довезешь их до границы и денег не возьмешь. Понял?!» Водитель согласился.
Со стороны Дагестана не было пешего перехода. Пришлось проехать двести метров на маршрутке, за 20 рублей с человека. Я дал деньги, но водитель Мага, узнав, что мы путешественники, деньги вернул, да еще угостил пирожками. Российские же таможенники, услышав про автостоп, зачем-то дали нам 80 рублей, усмехаясь: «Берите-берите. Если где скажете, что таможенники вам денег дали - никто не поверит!»
Но на азербайджанской стороне нас не пропустили. Азербайджанцам не понравилась моя армянская фамилия Кубатьян. Азербайджан и Армения враждуют со времени развала Союза. Причина вражды - Нагорный Карабах. До перестройки армяне и азербайджанцы жили там вместе. Официально Карабах считался азербайджанским, но большинство населения было армянским. В результате кровопролитной войны Карабах отошел к армянам, азербайджанцам не помогли ни танки, ни авиация. Армяне праздновали победу, а проживавшие в Карабахе азербайджанцы стали беженцами. С тех пор отношения между двумя странами остаются напряженными, а армянам въезд на территорию Азербайджана запрещен.
Моя славянская внешность, российский паспорт и куча рекомендательных писем не убедили пограничников в нашей благонадежности. Мы с Юрой долго уговаривали пограничников, но безуспешно. Максимум, чего мы добились – нас посадили в автобус, идущий обратно, в Махачкалу. Оставалось лишь ехать в Грузию, теряя время на объезд Чечни. Огромные портреты Алиева ехидно глядели нам вслед.
Автобус шел всю ночь, а мы мирно спали, ожидая что утром окажемся в Махачкале. Но проснулись в... Хасавюрте, на границе с Чечней. Хасавюрт встретил зловещим молчанием гор и жалобным блеянием овец. Магазины и лавки не работали. Лишь в одном месте мы заметили сделанную от руки вывеску, свидетельствующую о том, что жизнь в городе еще теплится: "Самые лучшие аквариумные рыбки во дворе у Магомета" - вот уж действительно товар первой необходимости.
Было раннее утро, и мы решили побыстрее выбраться из этого места. Не смотря на весь свой авантюризм, искать приключений в Чечне мы не хотели. Пока судорожно искали выход из города, увидели огромную надпись на заборе: «Единственный путь к спасению - ИСЛАМ!».
Мы все-таки выбрались из Хасавюрта. Дагестанские гаишники все-время нам помогали, подсаживали в машины, и уже к вечеру мы оказались в Ставрополье в станице Курская. Нас пригласил в гости Володя, водитель КАМАЗа, нелегально перевозящий ворованное топливо из Чечни в Россию. За товаром он ездил без документов, но с деньгами, поэтому на постах его не трогали. Дома у коммерсанта хранился гранатомет, пистолет и тесак невероятных размеров. «У меня обе дочки-школьницы умеют стрелять из гранатомета. Я их на полигон вожу. Сами понимаете, живем как на вулкане!» - сказал нам Володя.
В Ставрополье нас несколько раз останавливала милиция и военные - проверяли документы и содержимое рюкзаков. Но не обнаружив ничего запрещенного благополучно отпускали. Очень быстро мы достигли грузинской границы.